Психотерапия не делает зависимых людей независимыми, наоборот, она делает их способными эффективнее использовать их естественную зависимость в личных интересах. Она сталкивает пациентов, отрицающих собственную зависимость с их истинной потребностью в других людях.
Мы зависим, хотим мы это признавать или нет.
Основное различие между привязанностью у младенцев и у взрослых заключается в том, что дети, в отличие от взрослых, не могут выбирать тех, от кого они зависят, обычно не могут уйти от неподходящего воспитателя и не обладают нужными силами, которые могли бы заставить эти объекты изменить к ним отношение.
Множество взрослых, приходя на терапию, чувствуют себя подобно детям, пойманным в ловушку деструктивных отношений, и решают на этом основании, что их потребность в других несет в себе определенную угрозу.
В идеальном случае, в процессе терапии они понимают, что проблема лежит не в плоскости их базовых потребностей, а в том, как они с ними обходятся - вытесняют, отрицают, то есть прерывают контакт со своими птребностями, лишая себя возможности заботиться о себе (а, значит, и о других), так как забота о себе(или о других) – это и есть удовлетворение потребностей.
Признание своей зависимости для пришедших в психотерапию - это шаг к сепарации, к взрослой зависимости.
Это парадоксально. Вроде бы цель – независимость, сепарация, отделение. Независимости не бывает. На самом деле цель - автономия, а она включает в себя признание своей потребности в других, в их помощи, участии, поддержке
Автономия от независимости отличается тем, что человек может обойтись без объекта своей зависимости. Ребенок не выживет без значимого взрослого. Взрослый же сможет позаботиться о себе, в том числе, найти новый объект зависимости.
Нуждаемость от автономии отличается тем, что ребенок нуждается в заботе взрослого, он не может сам о себе заботиться. Взрослый же человек может сам позаботиться о себе, или найти тех. кто будет о нем заботитьсяв случае необходимости - поддержит, утешит, поможет.Поэтому ребенок не может без объекта, ему плохо без объекта, в а взрослому и с объектом хорошо и без него он может обойтись.
Если в паре отношения строились на нуждаемости, то, в случае смерти одного из партнеров, другой может просто не выжить без него.Он будет чувствовать себя брошенным, оставленным, потерянным, утратит смысл жизни.
В паре, чьи отношения строились на автономии, другой через какое-то время, через год, например, после завершения работы горя, найдет себе другого подходящего партнера.
Когда мы признаем свои потребности, мы можем о себе заботиться сами. Пока потребность отрицается, тогда нужен кто-то, кто позаботится, но его забота обесценивается (чтобы сохранить иллюзию независимости, то есть снизить тревогу, которую оставила небезопасная зависимость), причем саморазрушительным способом - мне ничего не нужно от Вас, то есть – «назло маме отморожу уши».
Потребность в других может проявляться саморазрушительно, в психосоматике – человек болеет и, таким образом, получает заботу и поддержку. То, что вытеснено, что отрицается, проявляется в теле в виде болезней.
Или человек манипулирует какими-то другими, не столь разрушительными для здоровья способами – вызывая чувство вины у других, манипулируя любовью. Но при этом разрушается личность манипулятора.
То, что человек не осознает эти процессы, не освобождает его от ответственности. Бессознательная совесть может вызывать вину за обесценивание той помощи и поддержки, которую человек получает от других и требовать наказания, опять же в виде соматических проявлений, например, или каких-то неприятных ситуаций.
www.psyshans.ru
Психолог,психотерапевт Ирина Ситникова - 8 916-542- 01- 40